Сначала год как год,
А месяц - это месяц,
Сначала так легко искать не находя,
Спокоен стрелок ход,
И стрелки время месят
Настоянное на рассветах и дождях,
На синих поездах, на розовых мечтах... (с)Арик
Иногда наваливается жутковатое ощущение бессилия, опустошённости. Будто моё время уже отмерено, и последние песчинки с шуршанием ложатся в стеклянную колбу часов. Скоро каждая из них займёт своё место, и уже не будет ничего... Ничего... Я больше не прижмусь губами к смуглому тёплому плечу, больше не буду бездумно перебирать тяжёлые чёрные пряди, больше не почувствую вкус поцелуя и в зелёном омуте глаз я уже не утону. А ещё никогда не возьму на руки спящего сына... Песчинки, говорите? Нет, это последние капли крови истекают из жил и с печальным звоном срываются с пальцев на каменный пол. Время ушло... "Золотая рыбка, я хочу, чтобы у меня всё было!" - "Хорошо, старче, у тебя всё было..." У меня всё было... Мне не страшно, даже умирать не страшно, я познала счастье. Только я изо всех сил хватаюсь слабеющими пальцами за тонкую перемычку между склянками, пытаясь пережать, не пустить последние песчинки вниз. Мне не страшно умереть, мне страшно проиграть. Я этого так и не научилась... И поэтому я вцеплюсь в горло судьбе, в отчаянной попытке вырвать у неё ещё один шанс. Пусть я даже погибну в этой схватке, но я сдохну с куском чужой плоти в зубах. Я не сдаюсь без боя...
Вот так-то, товарищи лягушки. Ещё побарахтаемся. Сливок нам, конечно, не дали, но из окружающей субстанции тоже можно сделать масло. Вкус, конечно, отвратительный, зато мажется хорошо. В любом случае, эта перспектива мне нравится больше, чем тёплое место на два метра вниз.
Лишь бы хватило крови в жилах...